Основательница ювелирной марки AVGVST.
О русском критиканстве, близких отношениях с командой, бриллиантах и сессиях стратегического планирования на подоконнике.
6:56 Мне не хочется открывать точку в торговом центре. Может быть потому что я сама не люблю ходить в торговые центры, хотя для России это, возможно, успешная бизнес-модель. Но я рисую себе какую-то сказочную картинку, когды ты выходишь из приятного кафе, идешь по красивой улице, заходишь в магазин с классными витринами, а потом идешь ужинать с подругой — я стараюсь думать об опыте до и после магазина. Вряд ли он получится классным в торговом центре.
8:21 Мы очень выросли за 2020 год. Сейчас у нас три магазина: в Москве, в Санкт-Петербурге (с кафе, и скоро откроем там тату-студию) и в Екатеринбурге. Наш бренд продается в магазинах-партнерах. Тихонько и аккуратно открыли свой европейский e-commerce со складом в Германии. Сейчас в команде всего 36 человек, и мне ужасно не хочется становиться больше — у нас очень дружеские и близкие отношения в компании, мне важно это сохранить.
11:29 Сначала я по-снобски считала, что продвигать собственные посты в Instagram — полный отстой и так делать не круто. Сейчас мне очень жаль, что я так думала. В то время продвижение стоило меньше — нужно было растить аудиторию и не выпендриваться. В итоге мы даем рекламу в Instagram, но у нас есть и другая задумка — мы делаем собственное медиа в рассылке, и для нас это приоритетный канал продвижения. Раз в месяц я пишу письмо от своего имени, которое ничего не продает — просто текст о том, что я думаю. Раз в неделю делаем рассылку от бренда, которую мы очень вдумчиво пишем и тщательно верстаем. У нас уже 50 тысяч подписчиков, прекрасные отзывы и очень хорошие опен-рэйт и конверсия. Мы гордимся нашим маленьким медиа и не делаем всяких догоняющих писем, типа: «Вы смотрели этот продукт, купите скорее». Хотя, возможно, это снова мой снобизм, о котором я потом пожалею.
13:57 Я не слишком ориентируюсь в арт-рынке и не могу сказать: «Вот классный чувак, нужно делать с ним колаб». Все наши коллаборации — это случайные личные истории. С художником Протеем Теменом мы просто подружились, и сейчас у нас очень душевные отношения. Осенью мы выпустим уже четвертую коллаборацию. Протей для меня — как Эльза Перетти, которая делала для «Тиффани» регулярные коллекции. Это все просто по любви.
15:39 Никогда не считала себя предпринимателем. Я человек не склонный к риску, не думала, что полезу в истории с налогами и зарплатами сотрудникам. Но как-то меня сюда принесло, и почему-то все получилось.
16:20 Ювелирка — самый благодатный бизнес, потому что украшения — самая эмоциональная покупка, которую только можно придумать. Люди покупают украшения в «Августе» как штуки, которые дают им силу. Такие зарубки: я защитила диплом, я получила назначение. Делать настолько эмоционально важные вещи — большая ответственность, но и работа с очень приятным фидбэком. Это подпитывает.
18:00 Где-то в январе я сажусь с блокнотом и пишу, что бы мне хотелось, чтобы мы сделали в этом году — такая сессия стратегического планирования на подоконнике. Я все время пытаюсь отслеживать, что меняется во мне и в людях вокруг, и менять бренд в ответ на эти инсайты. Например, в какой-то момент я подумала, что тридцатилетние начинают обзаводиться собственным жильем и впервые вдумчиво обставляют свою квартиру. Я предположила, что им хочется вешать на стены не постеры из «Икеа», а какое-то искусство, которое бы стоило не дороже пары джинсов. Так, у нас появился проект с [тиражной графикой молодых художников] (https://jewelry-in-august.com/catalog/art/).
20:23 Все говорят: «У вашего бренда есть гражданская позиция». На самом деле, когда ты с круглыми глазами читаешь материал на «Медузе» про Ивана Голунова и Красильщик выкладывает постеры для печати «Я/Мы Иван Голунов», то просто трясущимися руками перекидываешь этот постер всем старшим магазинов со словами: «Срочно печатаем и вешаем везде». В этот момент ты не думаешь о том, что у бренда должна быть гражданская позиция, у тебя в голове просто: «АААА, что происходит в нашей стране?!» Это не стратегия. Ты отвечаешь на то, что тебя волнует.
24:06 У меня нет никакого пиетета перед дорогими камнями. И не было никакого трепета перед бриллиантами, до тех пор пока я не посмотрела на них через микроскоп. Когда смотришь на цветные ювелирные камни под микроскопом, видишь, что они все в мелких царапинках. Но когда смотришь на старый бриллиант — на нем ни одной царапины, он будто из космоса прилетел, настолько он твердый. Тут ты начинаешь его уважать и понимать, почему этот камень хочется передавать по наследству — просто из-за его удивительных физических свойств.
26:50 На собеседованиях все, как правило, классные, все умеют и очень много сделали на прошлой работе. Но есть два вопроса, которые помогают сориентироваться. Первый: «Почему ты ушел с предыдущей работы?» Если человек начинает винить коллег, начальство и всех вокруг, кроме себя, — не стоит брать его на работу, вряд ли все действительно так, как он говорит. Второй вопрос: «Представь, сегодня твой первый рабочий день. Что ты будешь делать?» По ответам и по количеству страдательного залога в предложениях можно понять, насколько человек проактивен, готов ли он, засучив рукава, работать или наоборот: «Мне принесут, мне покажут, мне объяснят».
28:16 Минимализм вроде бы умер, но в каком-то смысле весь вневременной дизайн и искусство — будь то Ренессанс, Джотто или Мазаччо — по сути минималистичен. Но бывает минимализм из кружочков, треугольничков и бессмысленной геометрии. А бывает минимализм архитектурный, скульптурный — совсем другой, в котором есть место и цвету, и иронии.
40:30 В России большой технологический кризис. Например, в ювелирке мы сейчас видим что люди 30+, которые могли бы уже быть опытными мастерами, попали на кризис 2008 года в момент выпуска из колледжей и ушли из профессии. Так, образовался провал в поколение, и сейчас у нас нет специалистов этого возраста на производстве — либо очень пожилые, либо совсем молодые выпускники. Мы безвозвратно теряем технологии. Хипстерская культура легализовала плохой крафт — кривенько, неровно, зато чувствуется тепло рук мастера. Но не всегда нужно, чтобы оно чувствовалось, — иногда должно чувствоваться, что человек уже 20 лет работает с этой технологией и до него это делали его отец и дед. Вот такого сейчас очень не хватает.
40:20 Ощущение, что государство несостоятельно. Мы остались без взрослых дома и строим дубликаты государственных институций за счет собственных средств. «ОВД-Инфо» собрали 58 миллионов пожертвований в феврале — то есть у нас нет правозащитной системы, поэтому мы скидываемся и сами строим институцию, которая нам поможет, если мы выйдем за хлебушком, а нас загребут. Также мы строим альтернативные школы, телеканалы. И также, вероятно, нужно заниматься созданием частного среднего специального образования, которое будет отвечать требованиям времени.
45:35 Предпринимательская движуха в России довольно токсичная. Люди не умеют радоваться за коллег по рынку. Помню, как одна девушка на конференции поправила саму себя: «Мы не говорим “конкуренты”, мы говорим “коллеги по рынку”». Мне это запомнилось и понравилось — это очень правильно. Цеховой солидарности в России очень мало. У тебя может быть брак, недоработан конструктив, можешь ненароком повторить чей-то дизайн — такое может случиться с каждым. Но, главное, ты сам про себя знаешь, что делаешь все честно и открыто, можешь признать свои ошибки. Очень хочется, чтобы было меньше хейта. Все должны друг друга защищать и радоваться успехам — это поднимает уровень индустрии в целом.
48:42 Как проходит собрание в русском бизнесе? «Чуваки, мы все просрали! Мы же могли лучше!» Мы всегда видим негативную сторону, у нас не бывает «окей». В Штатах все наоборот: «Ребята, мы план не выполнили, но мы молодцы, мы сильная команда, все круто постарались, двигаемся дальше!» Результат в цифрах и там, и там будет одинаковым. Но там все хорошо, а у нас все плохо. Такая наша черта. Я и себя на этом ловлю и стараюсь чаще хвалить коллег.
50:30 Был такой классный опрос: «Что вы делаете, когда никто не видит?» Самые популярные ответы — плачу, танцую и пою. Вот именно это я делаю, когда устаю.
